Непонятливому критику


С этим смириться, наверное, следует:
Глупость людская предела не ведает.
Бедный мой критик! Меня он корит
Фразой надменной, что Холмс говорит:
Будто Дюпен, мол, созданье Эдгарово,
В сыске ― приверженец метода старого.
Или впервые ты слышишь, приятель,
Что не тождествен созданью создатель?
Тысячу раз похвалы вдохновенные
Мистеру По расточал и Дюпену я,
Ибо и впрямь мы с героем моим
Многим обязаны этим двоим.
Холмса же вечное высокомерие ―
Это уж вовсе иная материя.
В книгах такое бывает порой:
Автор серьезен ― смеется герой.
Уразумей же, уняв раздражение:
Кукла моя ― не мое отражение!


Перевод Марины Бородицкой
Из передачи Владимира Абаринова vlad_ab «Шерлок-Холмс в Америке. К 150-летию Конан-Дойля»: http://origin.svobodanews.ru/content/transcript/1734916.html

Непроницательному критику¹


Язвишь в душе и мыслишь то и дело:
«Ужель людская глупость – без предела?»
Есть критик, что вменяет мне в вину
Неблагодарность: Шерлок – ну и ну! –
Сказал де в адрес мудрого Дюпена:
«В нём всё бездарно и второстепенно!»
Но разница – ужель не помнит он? –
Есть меж творцом и тем, кто сотворён,
И я, творец, отстаиваю яро
Созданье гениального Эдгара:
Я, на Дюпена взоры обратив,
Набрасывал свой первый детектив!
Тщеславца Холмса видеть в Конан Дойле,
По-вашему – весьма корректно? Ой ли!
Где мой герой ведёт себя как сноб,
Месье Дюпена славлю я взахлёб.
Извилины мозгов – отнюдь не букли,
А кукольник – совсем не равен кукле!

29-30.08.2006
Перевод Евг. Фельдмана

Взято с http://feldman.omsklib.ru/index.php/perevody/iz-anglo-shotlandskoj-poezii/107-konan-dojl-artur-1859-1930/899-dva-stikhotvoreniya-po-povodu-spora-mezhdu-kholmsom-dyupenom-i-lekokom-ii-artur-konan-dojl-1859-1930-nepronitsatelnomu-kritiku



Артур Гитерман (1871-1943)
Фортуна шлёт не всякому дары царю,
Какие шлёт вам, Конан Дойлю, Рыцарю.
При этом улыбается кокетливо
И кланяется – плавно и паркетливо.
Казалось нам, вы путь пройдёте низменный –
Ланцетно-хирургический и клизменный,
Однако, вы, однажды бросив практику,
Отправились – куда? – да прямо в Арктику!
Мечту и явь смешали вы в уме дико:
Да, слишком беспокойны вы для медика!
Любой из нас хоть раз да был мечтателем,
Но вы, мечтая, сделались Писателем!
И как же так, – мы все когда-то тужились,
Но только в вас таланты обнаружились!
Мы знать хотим – нам нужно до зарезу, сэр, –
Как из чернил добыть богатства Креза, сэр?
Британцы, господа неделикатные,
Набеги совершали синдикатные,
И все мы эти южноафриканские
Оправдывали страсти хулиганские,
Но только вам – и крест, и цепь (роскошество!)
Даны за оправданье укокошества!
А я чем хуже? – Дать угодно им-с – кого? –
Вам Иоанна Иерусалимского!
Да, вы, трюкач, устроились неплохонько,
И зуб на вас имею я давнёхонько.
Известно всем – до волоса, до прыщика –
Откуда вы списали Холмса-сыщика.
Но братии, героя составляющей,
Ответили вы, сэр, ошеломляющей,
Бессовестной и злой неблагодарностью:
Дюпена, сэр, назвали вы «бездарностью»!
Леко́ка – создан истинным художником –
Назвали вы «растяпой» и «сапожником»!
Обязаны вы многим По, Габорио,
И Музы Гелико́на нынче в горе – о!
Они вам говорят: «Вы, сэр, заимствуйте,
Заимствуйте, – однако ж, не бесчинствуйте!»
Но я прошу, забудем эти гадости:
Творите вы в избытке сил и радости.
Другие нам описывают нытиков,
А вы, сэр Конан, – умниц, аналитиков,
Когда они, исполненные храбрости,
Вникают в тайны и абракадабрости.
Избавьте от невротиков с молитвами:
Хочу мужей – с их дротиками, битвами,
Что бьются со слоном доисторическим,
И – к чёрту Хью́летт с бредом истерическим!
А, в общем, сэр, я вовсе вас не хаю, сэр:
Читая вас, я просто отдыхаю, сэр!

ок. 1919 г.

Перевод Евг. Фельдмана

Невдумчивому критику ²


(«Ландэн опинион», 28 декабря 1912)

Две недели назад мы опубликовали одно из наших «Писем литераторам» - стихотворное обращение к сэру Артуру Конан Дойлу, сочетавшее восторг с мягкой критикой. Сэр Артур прислал следующий эмоциональный ответ:

Кто же волком не взвоет от пессимистичности:
- Неужто границ нет для идиотичности?
Критик меня обвиняет в наличии
Невежества – и в прямом неприличии:
Мол, «Шерлок - Ваш сыщик – чужд благодарности:
Дюпена он числит по разряду бездарности!»
Вы и впрямь, досточтимый, настолько девственны,
Что, по-Вашему, автор с героем тождественны?
Как автор, я таю от восхищения
Пред месье Дюпеном за его ухищрения.
Отчасти таланты его продуктивные
Вложил я в рассказы мои детективные.
Но нет ли тут недомыслия явного -
Меня принимать за Холмса тщеславного?
Пусть мой персонаж язвит презрительно,
Зато я вот поклон отвешу почтительно.
А Вашим мозгам уяснить достанет способности,
Что кукла и кукольник – не две подобности?


Перевод Сергея Сухарева

Взято с http://www.stihi.ru/2016/12/31/580



АРТУР ГИТЕРМАН

ПИСЬМА ЛИТЕРАТОРАМ.

СЭРУ АРТУРУ КОНАН ДОЙЛУ
(«Лайф», 5 декабря 1912; «Ландэн опинион», 14 декабря 1912)

Любезный сэр Конан! Средь люда писучего,
Кроме Вас, не сыскать столь отменно везучего.
Фортуна – кокетка с повадкой сомнительной -
Ласкает и нежит Вас неукоснительно.
Все уверены были, что Ваше призвание –
Хирургия, целительство и врачевание.
Но ланцет и микстуры Вам осточертели –
И к арктической ринулись Вы параллели.
Вечно рецепты выписывать – рабство ведь:
Дух Ваш могучий не смог эскулапствовать.
Фантазия нас вдохновляет. Короче – и
Стали Вы автором, как мы и все прочие.
А все прочие стонут от безутешности:
- О, как Вы добились рекордной успешности?
О, как удалось Вам потоки чернильные
В потоки купюр обратить изобильные?!
Потом напечатали Вы, что военная
Кампания в Африке – затея почтенная:
Не творили, мол, зверства и преступления
Вояки британские (есть иные мнения).
Вам тотчас цепочку с крестом понавесили:
Мне чести такой не видать, даже если и
Мафусаилом мне стать уготовано...
Вам же звание рыцарское даровано!
Как рассказчик Вы – мастер и без лицензии,
Однако дерзну предъявить Вам претензии.
Холмс (Ваш герой - печатный, сценический)
Заимствован Вами, довольно цинически,
Откуда – тут сведенье общеизвестное,
Но существо породили Вы явно бесчестное.
Шерлок - Ваш сыщик – чужд благодарности:
Дюпена он числит по разряду бездарности!
Лекока раззявой ругает ругательски,
А это, признаться, не по-приятельски!
У По и Габорио взяли сюжеты Вы,
Интригу скопировали тоже где-то Вы.
Музы горюют от эдакой повести...
Сэр Рыцарь, берите чужое – но помня о совести!
Впрочем, стиль Ваш бодр и всегда восхитителен –
И, поверьте, ни капельки не утомителен.
Кое-где кое-как, но нимало не страшно нам:
Зато живо и весело – вот что главное важно нам!
Детектив нужен мне с головой аналитика,
Не хочу извращенца и паралитика!
Дайте воина храброго с метким дротиком:
Я не стану тетешкаться с жалким невротиком!
Вот бы мне поохотиться на динотерия -
Не приму бредни Хьюлетта ни в малейшей мере я!
Время с Вами, сэр Конан, провел прекрасно я,
И что Вами доволен – скажу не напрасно я.



Перевод Сергея Сухарева

Взято с http://www.stihi.ru/2016/12/31/559

Недогадливому критику

Ответ на письмо Артура Гитермана

Нынче иной восклицает без робости:
"Есть ли пределы людской узколобости?"
Я виноват, пишут мне ординарности,
Что "отвечая лишь неблагодарностью
Эдгару По, насмехается с легкостью
Холмс над дюпеновскою недалекостью"...
Достопочтеннейший критик! Вы кстати ли
Отождествили с созданьем создателя?
Чту я Дюпена! Его эрудиции
Я воздавал славословья сторицею,
И, признаюсь совершенно не сетуя,
Перенимал детективов сюжеты я.
Но приписать мне слепое тщеславие?
За персонажа ответить не вправе я...
Если насмешлив он, тотчас вам блазнятся
Автора шпильки! Усвойте же разницу,
Тем показав проницательность редкую,
Меж кукловодом и марионеткою!

Артур Гитерман
Письмо сэру Артуру Конан Дойлу:

Сэр благородный! Начну я превежливо:
Редкие были настолько успешливы!
Были Вы, словно кокеткою юною,
Облагодетельствованы фортуною.
Руку все дали бы на отсечение:
Стать вам хирургом! Но мигом учение
О порошках вы забыли и птицею
Снялись в арктическую экспедицию.
Для медицинского дела серьезного
Были горячи и амбициозны вы...
Жажда Романтики, цели высокие!
Стали писателем вы, как и многие.
Нынче же спрашивают незадачливо:
"Как повели вы игру столь удачливо?
Как излекать из чернильницы прибыли,
Пооткровенничать вы не могли бы ли?"
Родса интригам и Бурской кампании
В вашем памфлете нашлись оправдания;
Зверства британцев, творящих насилие,
Только горячностью вы объяснили, и
В Рыцари были тотчас "препоясаны".
Мне же увидеть вовеки заказано
(Будь и характера я подхалимского)
Крест Иоанна Иерусалимского!
Созданы вами "рассказа" образчики,
Но попеняю слегка я рассказчику:
Холмса встречали у вас не однажды мы!
Сыщика образ — известно то каждому —
Копия только и верх ординарности!
Но, отвечая лишь неблагодарностью
Эдгару По, насмехается с легкостью
Холмс над дюпеновскою "недалекостью"...
Даже Лекок не избег наказания
Приобретя лишь "посмещиша" звание!
Муз геликонских ввергая в уныние,
Габорио вы должны и поныне, и...
Сэр! Позволяю напомнить: в обычае,
Что должники соблюдают приличия!
Впрочем, я выскажу общее мнение:
Сколь ни ругай ваши произведения,
Не заскучаешь за повествованием,
Сдобренном живостью и обаянием!
Как надоели страдальцы нам сирые...
Дайте же нам смельчаков, компенсируя
От второсортных романов мучение!
Ждем детективов мы и приключения!
Хьюлетта слишком бредовы материи...
Лакомей грозные нам динотерии!
Сэр! Полюбил, говорю откровенно я,
Творчество ваше необыкновенное!

Перевод Вадима Раскумандрина

Взято с https://fantlab.ru/user53763/blogpage11

Эпиграф к "Затерянному миру"

Вот бесхитростный рассказ,
И пусть он позабавит вас -
Вас, юношей и ветеранов,
Кому стареть пока что рано.


Перевод Н. Волжиной

Я считал бы, что жизнь удалась,
Если б смог хоть на час занять вниманье
Мальчишки, которому предстоит стать мужчиной.
И мужчины, способного стать мальчишкой.


Перевод Вл. Гаков

Меня не поминайте с укоризной,
Если увлек рассказом хоть немного
И мужа, насмотревшегося жизни,
И мальчика, пред кем еще дорога..."

Варианты переводов, взятые с http://wap.221b.borda.ru/?1-16-80-00000012-000-10001-0 :

Я замысел простой осуществил,
На час наполнив радостью сердца
Мальчишки, что едва на взлете сил,
Иль мужа славного с душой юнца.

Я выполнил свою простую задачу,
Если дал хотя бы час радости
Мальчику, который уже наполовину мужчина,
Или мужчине - еще наполовину мальчику.


Перевод Кирилл Андреев

Я выполнил простой свой план, если увлек на час
Мальчишку, взрослого уже, иль мужа, мальчика в душе.

Выполнил я план простой
Коль немного счастья дал
Старику, что юн душой
Мальчику, что мужем стал.


Перевод Александр Цветков

Бесхитростных трудов вершина,
Если мною час радости дан
Мальчику, что наполовину мужчина,
И мужчине, который в душе - мальчуган.

На смерть Ричарда Дойла, художника

Его тело было найдено в собственной студии, лежащим среди картин,
большинство из которых было посвящено волшебным существам.

Вскричали эльфы на стенах

Что видим мы, увы!
Лежит Волшебник, повержен в прах

И не слышит нашей мольбы
О, что же это? И за что

Так жестоко наказаны мы?

И тоненькой нимфы вдруг голосок

Раздался пронзительно нежно:
Зачем мы, друзья, обижали его?

Зачем я была так небрежна?
Ну что ты, Энид, он не помнит обид

Волшебника сердце безбрежно!

Перевод Данила Дубшин
Взято с http://community.livejournal.com/ru_sherlockiana/135864.html#cutid1

На смерть Ричарда Дойля, художника

Тело его доставили к нему в студию.
Там он лежал среди своих картин,
на большинстве из которых
были изображены сказочные существа.

Вскричали эльфы: «Почему

Дурной и доброй вести
Не внемлет он и, чужд всему,

Лежит в нечуждом месте?»
И тут же «Правда, почему?» –

Все прошептали вместе.

Сказала нимфа: «Рассержу, –

Он встанет поневоле!»
А эльфы – ей: «Не чует он

Ни радости, ни боли,
И сердце – сердце не стучит

И не трепещет боле!»

Перевод Евг. Фельдмана

Примечание переводчика:

Ричард ('Dicky') Дойль (1824-1883) – дядя Конан Дойля, замечательный английский иллюстратор, сын живописца и карикатуриста Джона Дойля (1797-1868).

Другой сын Джона, Чарльз Алтамонт Дойль (1832-1893), художник, был отцом Артура Конан Дойля. Взято с http://feldman.omsklib.ru/index.php/perevody/iz-anglo-shotlandskoj-poezii/107-konan-dojl-artur-1859-1930/1901-iz-otrocheskikh-stikhov-artura-konan-dojlya-na-smert-richarda-dojlya-khudozhnika

Велосипедный перезвон

Велосипедный перезвон,
В трактире вкусный чай,
Подъем на длинный-длинный склон,
Касанье невзначай,
Вдали ― нависшая скала,
Дорожный разговор,
И приозерная ветла,
И ветреный простор.
Над женской шляпкой мотыльки,
И ландыши в тени ―
Обрывки жизни, пустяки,
Как помнятся они!


Перевод Марины Бородицкой
Опубликовано в журнале: «Иностранная литература» 2008, №1
Взято с http://lib.rus.ec/b/349968/read

Велосипедный перезвон

Велосипедов дребезжание,

И сельский дом, и чаепитие,

Прогулки по холмам, где хочется

Как можно дольше длить событие.

Езда вкруг озера по вереску,

Где ветрено с утра до вечера,

И камень, где сгубили странника,

И разговор от делать нечего,

И ленты розовые дамские,

И цветик, что лукаво косится, –

Чем незначительней явления,

Тем дольше память с ними носится.


9.09.2006
Перевод Евг. Фельдмана
Взято с http://feldman.omsklib.ru/index.php/perevody/iz-anglo-shotlandskoj-poezii/107-konan-dojl-artur-1859-1930/1902-iz-otrocheskikh-stikhov-artura-konan-dojlya-velosipedov-drebezzhanie

Студенческий гимн

Эй, нальемте полней да споемте дружней,
Нет на свете парней веселей и умней
Этих славных ребят, что шумят у дверей
Королевского мединститута!

Хор подхватывает: Королевского мединститута!

Там стеклянные банки полны не водой:
В них такое лежит ― хоть от ужаса вой,
Только знать это должен хирург молодой
Королевского мединститута!

Хор: Королевского мединститута!

Ты от свода стопы до височных костей
Перечислить сумей сотни мелких частей,
А не сдашь ― так и знай, ― будешь выгнан взашей
Из любимого мединститута!

Хор: Королевского мединститута!

Должен ты разбираться в строенье желёз,
И чем дышат глаза, и куда смотрит нос, ―
Чтобы робкий юнец до диплома дорос
Королевского мединститута!

Хор: Королевского мединститута!


Перевод Марины Бородицкой
Опубликовано в журнале: «Иностранная литература» 2008, №1
Взято с http://lib.rus.ec/b/349968/read

Переход через Красное море

Как белые цветы среди полян,
На берегу – шатры израильтян.
Куда ни глянь, у лона бурных вод
Толпится взбудораженный народ.
Ужели он собрался на войну,
Чтоб разорить соседнюю страну?
А, может, хочет постоять в бою
За честь и независимость свою?
Но женщины обозы и полки
Здесь не сопровождают. Старики
Толпятся здесь; но старый – не боец.
К тому ж – отары блеющих овец.
Се – племя, что замыслило побег,
Покинуть плен египетский навек.
Но чу! Великий непонятный шум
Колышет землю, потрясает ум,
И облак пыли на вершинах гор
С тревогой замечает всякий взор,
А выше, в блеске солнечных лучей,
Блистанье шлемов, копий и мечей.
Трубят рога: страшись и падай ниц! –
Гремят десятки – сотни колесниц, –
Враги явились, на помин легки.
Рыдают жёны, плачут старики.
Мужчины – в страхе. В миг несчастный сей
К народу обратился Моисей:
«Взгляните все, взгляните, как один,
На жезл мой! Наш Бог, наш Господин,
Ужели Он, Владыка всех Владык,
Нам не подмога в этот страшный миг,
И злобе, коей дышит Фараон,
Не выставит преграды даже Он?»
Так молвил Моисей под общий гул
И жезл трижды в море окунул.
И – чудо! – разделились две волны
И встали две зелёные стены,
И между них дорога пролегла,
Что скользкою и мрачною была,
И не было уж времени на страх:
Всё ближе враг, всё ближе полный крах, –
И через море с чуждых берегов
Пошёл народ, спасаясь от врагов!
Но враг, не ослаблявший свой напор,
Всё наседал, затеяв с морем спор,
И жезл снова Моисей подъял,
И воды моря рухнули в провал,
И там раздался общий крик и стон:
Исчезло войско, сгинул Фараон!


Перевод Евг. Фельдмана
Взято с http://feldman.omsklib.ru/index.php/perevody/iz-anglo-shotlandskoj-poezii/107-konan-dojl-artur-1859-1930/1900-iz-otrocheskikh-stikhov-artura-konan-dojlya-perekhod-cherez-krasnoe-more

---