Заголовок (если есть)

Шнейдеров Виталий Семёнович

Чертежи Брюса-Партингтона



В предпоследнюю неделю ноября 1989 года на Лондон спустился такой густой туман, что с понедельника до четверга из окон моей квартиры невозможно было различить силуэты зданий на противоположной стороне. Вернувшись домой после вызова к больному, я прочитал на экране телевизора следующий текст:
Обедаю в ресторане Гольдини на Глостер-роуд, Кенсингтон. Прошу вас немедленно прийти туда. Захватите с собой ломик, фонарь, стамеску и револьвер.

Ш.Х.
Нечего сказать, подходящее снаряжение предлагалось почтенному гражданину таскать с собой по темным, окутанным туманом улицам! Все указанные предметы я старательно рассовал по карманам пальто и направился по данному Холмсом адресу. В дороге я пытался понять, почему Холмс не позвонил мне по телефону, а воспользовался видеотексом. С помощью своего дедуктивного метода он, конечно, догадался, что я на вызовах. А для чего же я по его совету установил дома автоответчик?! Позвонив по телефону, Холмс мог быть уверен, что его просьба будет записана, а затем прослушана мною.
Мой друг сидел в этом крикливо нарядном итальянском ресторане за круглым столом неподалеку от входа.
– Хотите перекусить? Нет? Тогда выпейте за компанию со мной кофе с кюрасо. Все с собой захватили?
Голос у Холмса был охрипший, из носа текло, и он постоянно пользовался носовым платком. Было видно, что Холмс болезненно переносит такую погоду.
– Все! Спрятано у меня в пальто.
– Отлично, - засмеялся Холмс. - Я надеюсь, что вы еще не забыли, как этот набор инструментов помог нам раскрыть тайну исчезновения чертежей подводной лодки Брюса-Партингтона?
– Как можно такое забыть?! Нам пришлось тогда нарушить закон, провести незаконный обыск в квартире Гуго Оберштейна, но зато мы обнаружили вырезки объявлений из "Дейли телеграф". Это были стоящие улики!
– Ватсон! Идемте на Бейкер-стрит. Я вам продемонстрирую, как с помощью компьютера можно было бы разоблачить этих же шпионов.
– Хорошо! Но мистер Холмс, меня мучает один вопрос. Почему вы не позвонили мне по телефону, а воспользовались видеотексом для электронной почты?
– А разве вы не замечаете, как я охрип? Я подумал, вы можете не поверить, что это именно я пригласил вас, и заподозрите розыгрыш.
– А электронная почта? Разве здесь не могут подшутить?
– Без знания нашего пароля это невозможно. А пароль покамест кроме меня знают только миссис Хадсон и инспектор Лестрейд.
– Все понял! Можем идти.
Мы вышли на улицу. Огромный город окутывала плотная пелена тумана, то и дело переходящего в дождь. Мрачные, грязного цвета тучи низко нависли над грязными улицами. Фонари на Стрэнде расплывались дымными желтыми пятнами, отбрасывая на мокрый тротуар поблескивающие круги. Освещенные окна магазинов бросали через улицу, полную пешеходов, полосы слабого, неверного сияния, в котором, как белые облака, клубился туман. В бесконечной процессии лиц, проплывающих сквозь узкие коридоры света, - лиц печальных и радостных, угрюмых и веселых, мне почудилось что-то жуткое: будто двигалась толпа привидений. Как весь род человеческий, они возникали из мрака и снова погружались во мрак. Я человек не впечатлительный, но этот унылый, тягостный вечер и наше странное путешествие подействовали мне на нервы, и мне стало не по себе. Да и как могло быть по себе, когда я знал, что у нас на родине агенты иностранных государств похищают секреты самых современных подводных лодок - предмет нашей чести и гордости.
Вдруг до меня донесся слабый писк - бип, бип, бип... Холмс засунул руку в карман и быстро что-то выключил.
– Мистер Холмс, что это, электронный будильник?
– Нет, Ватсон, это бипер.
– Бипер?! От слова "бип"?
– Совершенно верно. Вот взгляните.
Холмс вытащил из кармана небольшое устройство размером с колоду карт. На лицевой стороне этого устройства поблескивал небольшой на 28 знаков экран на жидких кристаллах. На экране я увидел какие-то цифры.
– Электронная безделушка?
– Электронная - да, но не безделушка. Всегда ношу с собой. Зачем? Если вдруг миссис Хадсон или инспектор Лестрейд надумают связаться со мной, а меня нет дома, то благодаря биперу контакт обеспечен. Они набирают мой личный специальный телефонный номер. На звонок отвечает центральная станция приема сообщений и посылает в эфир кодированный сигнал определенной частоты. Бипер принимает этот сигнал, дешифрует его, высвечивает на экране фамилию звонившего и его телефон и одновременно издает тот прерывистый писк, который вы только что слышали. Видите эти цифры? Это номер телефона, по которому меня попросил позвонить Билли. Так, где здесь ближайший автомат? Ага, здесь за углом у кафе. Идемте. Холмс позвонил по автомату. Оказывается, Билли предупредил Холмса, что миссис Хадсон ушла в гости к подруге, а он намерен отправиться на футбол, так что сегодня вечером дома никого не будет.
– Мистер Холмс, а какова дальность приема? Если мы, например, углубимся в пригороды Лондона, хватит чувствительности бипера?
– Зона уверенного приема бипера обычно 32 км от центральной станции. А через спутники связи скоро можно будет связаться с человеком по телефону, в какой бы части света он ни находился.
– В Европе, Азии, Австралии, Африке?
– Совершенно верно! И в Африке в том числе. Предположим, я закончил очередное чрезвычайно запутанное дело и хочу побеседовать с вами. Вы же в это время путешествуете на верблюде по Сахаре. Я набираю ваш специальный телефонный номер, и вот у вас в кармане запищал бипер. Вы направляете верблюда к ближайшей телефонной будке, звоните мне, и мы приятно беседуем, разделенные десятками тысяч километров. Каково?!
– А где же я в пустыне найду телефонную будку?!
– Дорогой Ватсон! Уж чего-чего, а телефонных будок в цивилизованной пустыне понаставлено, как у нас скворечников. Они стоят вдоль автомобильных и караванных дорог.
– Но ведь в пустыне нет электричества.
– Телефонные будки автономны. Над каждой из них раскрыта солнечная панель, которая вырабатывает электричество. А солнца в пустыне всегда хватает, не так ли?
– Так!
– Высокая антенна, установленная рядом с телефонной будкой, передает наш разговор на спутник связи. Ну а дальнейшая коммуникация - дела техники! Но самое интересное, Ватсон, совсем немного осталось до реализации моей мечты -возможности установления телефонной связи с любым человеком в любое время, в любом месте. С 1992 года каждый новорожденный у нас в Лондоне получит свой личный телефонный номер на всю жизнь! Телефонный номер становится личной принадлежностью. Мобильные базовые станции, установленные в поездах или автобусах, позволят пассажирам пользоваться Своими карманными радиотелефонами.
– Холмс, правильно ли я вас понял: любой человек из любой точки земного шара сможет связаться с кем угодно?
– Именно так, Ватсон. Причем не только связаться, но и поговорить.
– Естественно! Если они говорят на одном языке.
– А я имею в виду - на разных! Недалек тот день, когда на АТС будут установлены компьютеры-переводчики. Представляете, что это значит?
– Синхронный перевод?!
– Совершенно верно!
– Мистер Холмс, это же потрясающе! Тогда, если к нам приедут гости из России, мы сможем с ними непосредственно общаться?
– Конечно. Вы садитесь за один стол, берете карманные телефоны и созваниваетесь. Теперь вы можете говорить о чем угодно!
– Мистер Холмс, у меня нет слов! Сидеть рядом и говорить по телефону на разных языках!
– Ватсон, а вы не подумали о том, что личный телефон повышает вашу безопасность?!
– Безопасность? От несчастного случая?
– И от несчастного случая тоже, но берите шире! Если вы, гуляя в одиночестве за городом, сломали, от чего упаси бог, ногу либо зимой где-нибудь в глубинке на дороге ночью у вас сломается автомобиль, с помощью карманного телефона вы всегда можете вызвать подмогу. Вы смотрите на безопасность как врач, а я как криминолог. Рассмотрим такую ситуацию. На пустынной улице вас поджидают три подозрительных типа. Вы предусмотрительно набираете номер телефона полицейского управления и убираете ваш переносной аппарат в карман. Если эти типы подойдут к вам и предложат купить у них кирпич всего за 100 фунтов стерлингов, вы можете быть уверенными, что все детали этой сделки будут известны полицейскому управлению. При необходимости можно, увеличив громкость, дать возможность этим типам послушать мнение полицейского управления о мерах наказания за такой товар. Это многих успокаивает.
От таких захватывающих перспектив и не менее захватывающей действительности мое плохое настроение мгновенно улетучилось. При чем тут дождь и туман, при чем тут сам Лондон, если я могу в любое время, где бы я ни находился - в Сахаре или на Гаваях, связаться и поговорить с Холмсом! А главное - безопасность! Что может быть выше этой уверенности, что в любой беде твои друзья, где бы они ни находились, всегда окажутся рядом, стоит только позвать их по телефону. Мы вышли на улицу. Вдруг Холмс остановился около ярко освещенной витрины. Присмотревшись, я понял, что здесь выставлены образцы вычислительной техники. Мое внимание привлек небольшой калькулятор, странным образом оказавшийся в окружении современных моделей персональных компьютеров.
– Мистер Холмс, посмотрите на этот странный калькулятор.
– Ватсон! Какой калькулятор, это же компьютер!
– Компьютер?! Такой маленький!
– Да, это сверхпортативный карманный компьютер. Размеры его, как видите, всего 175x85x18 мм. Клавиатура - миниатюрная цифровая и еще 5 клавиш.
– А как же пятью клавишами можно набрать программу?
– Здесь использована оригинальная идея. Пять клавиш под пять пальцев. Причем пять знаков выбираются одной из этих клавиш, так, "E" - клавиша для указательного пальца, "S" - для среднего и т.д. Для выбора же остальных литер нужно одновременно нажать на три клавиши. Например, для получения литеры "Z" нужно одновременно нажать мизинцем, большим и средним пальцами.
– Так это же ужасно сложно и неудобно.
– Это кажется сложно, Ватсон. А за 20 мин. вы обучитесь работать одной рукой со скоростью до 50 знаков в минуту. Вас это устроит?
– Конечно! В принципе за портативность тоже надо чем-то жертвовать. А каковы характеристики этого компьютера, что на нем можно делать?
– Характеристики все время улучшаются. Внутренняя память - 320 Кбайт. Программы хранятся в постоянном запоминающем устройстве емкостью 32 Кбайт.
Но если вам не нравится такая клавиатура, вот, пожалуйста, рядом карманный компьютер фирмы Атари. Это аналог обычной ИБМ. Здесь клавиатура со стандартным американским расположением содержит 63 клавиши. Компьютер построен на микропроцессоре с тактовой частотой 4,9 МГц. Дисплей на жидких кристаллах. Позволяет отображать восемь строк текста по 40 знаков. Постоянное запоминающее устройство на 128 Кбайт. Из-за малых размеров компьютера вместо накопителей на магнитных дисках используются компактные карты памяти. Каждая карта - размером с кредитную карточку и позволяет хранить информацию общим объемом 32 или 128 Кбайт. Комплекта батареек хватает на 4-6 недель. А масса компьютера меньше 450 г.
– А цена? 390 долларов, правильно я понял?
– Да, правильно, цена всего 390 долларов.
– Хорошо, это самый маленький компьютер. А самый большой? Сколько стоит самый большой компьютер?
– Вы хотите спросить, Ватсон, сколько стоит суперкомпьютер?
– Да, мистер Холмс, именно это я и хотел спросить.
– Здесь твердой цены нет. Так, суперкомпьютер Крей идет в основном по цене 20 миллионов долларов. Но зато какое быстродействие - в 3000 раз быстрее обычной персоналки.
– И где же нужны такие компьютеры?
– Там, где требуется решать задачи, отличающиеся очень большими объемами вычислительных операций. Особенно это необходимо при объединении со средствами трехмерной динамической графики. Если вы помните, я вам рассказывал, как суперкомпьютеры используются при моделировании столкновений автомобилей. Хотя будущее, конечно, за мини-суперкомпьютерами.
– Почему?
– Мини-супер, обладая 25 % производительности машин Крей стоит в 10 раз дешевле. К суперкомпьютеру ввиду его дороговизны подключается много пользователей, но каждому выделяется небольшое время. На мини-суперкомпьютере пользователь может позволить себе роскошь работать по нескольку часов единолично. Пусть медленней считает компьютер, зато работаешь единолично!
– Хорошо, мистер Холмс. Но вернемся к настольным компьютерам. Какая сейчас среди них самая мощная машина?
– Вот, справа на витрине, видите вывеска "Compaq Deskop - 386/33". Быстродействие 8 миллионов операций/с, емкость винчестера - 650 Мбайт и стоит 17 999 долларов.
– Спасибо, мистер Холмс. Пока о компьютерах достаточно. Я боюсь, что от такого обилия цифр у меня все в голове перепутается.
Мы пошли дальше. Чтобы запомнить все, что я услышал от Холмса, я стал повторять про себя параметры карманных компьютеров и суперкомпьютеров. Но от всех этих кило- и мегабайт, мегагерц и мегафлопс у меня сильно разболелась голова, точнее затылок. Я стал двумя руками сильно массажировать затылок и шею, и боль немного утихла. Но стоило мне обернуться и снова увидеть витрину с выставленными компьютерами, как боль опять усилилась. К счастью, мы свернули на Бейкер-стрит, и теплая волна воспоминаний, связанная с домом на этой улице, разлилась по моему телу. Головную боль как рукой сняло. Но что это? В окнах Холмса горел свет.
– Мистер Холмс! У вас в окнах горит свет. Кто-то в доме.
– Да нет, Ватсон, никого там нет.
– Но, мистер Холмс, посмотрите, свет загорелся на кухне, а в комнате погас. Послушайте!... Кто-то гоняет вашу стереосистему, слышите тяжелый рок?
– Ватсон, я же вам сказал, что дома никого нет!
– Но, мистер Холмс, извините, вы что, за дурака меня принимаете?! Что же это все само включается-выключается?!
– Конечно, само! А точнее, всеми этими включениями-выключениями управляет компьютер по специальной программе.
– Компьютер? В пустом доме? Зачем программа?!
– Ватсон, это свето- и звукомаскировка. Пустой дом может спровоцировать грабителей. Поэтому на время моего и миссис Хадсон отсутствия я закладываю в компьютер программу управления светом в комнатах и стереосистемой. В этой программе последовательность включения различных осветительных приборов и их продолжительность задается датчиком случайных чисел. Поэтому даже при продолжительном наблюдении за домом определить, что он пуст, практически невозможно.
Мы поднялись по ступенькам и остановились перед запертой дверью. Холмс вытащил из кармана предмет необычной формы.
– Вот ключ! Он уникален! Второго такого нет! Единственный в мире!
– А как же попадают в дом миссис Хадсон и Билли?
– А у них свои ключи.
– Значит, таких ключей как минимум три! Замок-то один.
– Замок-то один, а ключи разные!
– Мистер Холмс, вы шутите. Такое невозможно.
– Почему же? В каждый ключ вмонтирован микропроцессор с записанным кодом. У меня, у Билли и у миссис Хадсон - у каждого свой код. Эти коды хранятся в памяти компьютера. Когда ключ вставляется в замок, компьютер считывает с микропроцессора ключа код и сверяет с теми, что хранятся в его памяти. Если такой код есть, то компьютер открывает замок и одновременно запоминает поступивший код. Поэтому когда я открываю дверь, то тут же узнаю, кто дома либо кто когда ушел. Ага, миссис Хадсон сегодня не приходила, все еще гостит у своей племянницы. Если в доме много комнат, то такая система просто необходима.
– А если Билли потеряет ключ или, ведь это не исключено, у него выкрадут ключ?
– Тогда возможны следующие варианты. Можно тут же стереть код Билли из памяти компьютера, тогда тем ключом дверь просто невозможно открыть. Либо запрограммировать компьютер таким образом, чтобы при вставлении ключа Билли компьютер вызывал полицию.
– Как компьютер может вызвать полицию? Сиреной?
– Лучше без шума. Он звонит по телефону в наше полицейское управление. Этот телефон я ввел в память компьютера. Таким же путем можно вызвать и пожарных, если в наше отсутствие случится пожар. От дыма сработают датчики, сигналы с них поступят в компьютер. Компьютер проверит, есть ли кто-нибудь дома (по кодам ключей), и сообщит о пожаре и количестве людей в доме в пожарную часть и в полицейский участок.
– А зачем сообщать количество людей?
– Чтобы знать, сколько человек может потерять сознание в дыму, и всех найти. Как видите, все достаточно просто. Да, Ватсон, что-то мы с вами застряли у дверей. Прошу вас в дом.
В это время я почувствовал, что меня кто-то укусил в щеку. Хлопнул себя по щеке, оказалось - комар. Я вошел в прихожую. Тут же в ней загорелся свети выключилась музыка.
– Что это? За нами следит компьютер?
– Да, Ватсон. Мне просто надоели постоянные напоминания миссис Хадсон о том, чтобы я выключал свет, выходя из комнаты. Из-за этой экономии электроэнергии я света божьего не вижу. Теперь эту работу я переложил на компьютер. Если в комнате кто-нибудь есть, то специальные датчики, улавливая присутствие человека, передают сигналы в компьютер. Компьютер отдает команду на включение света. Если комната оказалась пустой, то свет выключается. Благодаря компьютеру я могу спокойно ходить по квартире, сосредоточившись на расследовании очередного загадочного преступления, и не отвлекаться на включение-выключение света.
– Ну, мистер Холмс, уж для этого-то можно было и не задействовать компьютер?!
– Ватсон, вам не хватает фантазии. Допустим, для вас все это мелочи, но не для меня. А вот вам для размышления такая ситуация. Вы знаете, что в последнее время у меня довольно часто стали возникать приступы острого радикулита. Однажды в марте месяце, когда я, не щадя себя, занимался делом Баскервилей, я сидел в кресле, размышляя о серии загадочных убийств. Утро выдалось сырое и холодное. Меня осенила идея относительно Стэплтона, я резко встал, и вдруг дикая боль пронзила мою спину. Я не мог сделать ни шагу и, как подкошенный, упал здесь же на пол. От холодного пола мои боли усилились. Более того, судороги схватили мою спину и живот. Я стал звать на помощь, но тщетно - дома никого не было. Все, - решил я, - здесь придется принять смерть мою. Сколько я пролежал, уже не помню, как вдруг... Что скажете, Ватсон?
– Мистер Холмс, вы меня напугали! Но, слава Богу, я вижу, что вы живы. Кто же ваш спаситель?
– А вы не догадываетесь? Компьютер!
– Компьютер?! Как компьютер может спасти человека, который один-одинешенек лежит на полу и не может пошевелиться?!
– В компьютер заложена программа, по которой он с помощью тех же датчиков, которые следят за перемещением человека, обнаруживает и отсутствие движения. Это несложно. Если движения долго нет, то компьютер звонит по тому телефону, который записан в его памяти на этот случай. К счастью, я предусмотрел такую ситуацию и записал номера всех телефонов, по которым могла быть найдена миссис Хадсон, а также телефон моего лечащего врача. Они приехали почти одновременно и вот благодаря их заботе, но прежде всего благодаря наблюдательности компьютера я все еще жив! А теперь представьте, что в доме оставлены маленькие дети, больные или престарелые люди. Какую незаменимую услугу окажет им компьютер, неназойливо наблюдая за их перемещениями.
Совсем другими глазами взглянул я на компьютер. За этим железным корпусом с бешеной скоростью беззвучно вертится винчестер, готовый в любой момент переслать в оперативную память громадные информационные массивы; там миллионы микроскопических триггеров переключаются по неведомым командам, но, несмотря на кажущуюся бездушную сложность этой технической системы, она излучает тепло человеческого сердца, верой и правдой служит человеку.
– Да, мистер Холмс, разве можно подумать, глядя на это железо, что у него такое заботливое сердце. Вот оно настоящее милосердие!
– Все дело не в железе, а в программе. Вы, Ватсон, конечно, правы, говоря о милосердии в этом частном случае. Но смотрите шире. Вы, наверное знаете, что сейчас у нас в Англии 1,8 миллиона инвалидов работающего возраста?
– Да, Холмс, этот прискорбный факт мне известен.
– Так вот, именно здесь для компьютера открывается широкое поле деятельности, именно здесь ожидается большой социальный и даже экономический эффект.
– В каком смысле?
– Прежде всего компьютер может обеспечить их работой, причем работой не физической, а в какой-то мере интеллектуальной. Так, я читал об одном знаменитом слепом программисте, который...
– Извините, Холмс, что перебил вас, но как же слепой может работать на компьютере?! Он же не видит ни клавиатуры, ни дисплея, т.е. ни того, что вводится, ни того, что выводится?!
– Ватсон, вы меня удивляете! Вы что же не слыхали о шрифтах Брайля?
– Я просто о них не подумал.
– Так вот, на клавиши наносятся эти самые шрифты, а результаты вычислений выводятся на специальное печатающее устройство, которое осуществляет рельефную печать.
– Но, мистер Холмс, вы же говорили, что программирование - это постоянная борьба программиста с собственными ошибками. А если слепой программист по неосторожности нажмет не на ту клавишу? Что ему делать, как узнать об этом?
– При нажатии на клавишу синтезируется звук определенного частотного состава. Так что программист на слух контролирует правильность ввода.
– Хорошо, это я понял. Но как же держать в голове всю программу, как находить в ней ошибки - лишние кавычки, не там поставлена точка?
– Да, Ватсон, меня это тоже поражает. Я восхищаюсь такими слепыми программистами, которые на равных работают со зрячими. Так, а теперь перейдем к глухонемым и к людям с дефектами речи. Здесь компьютеры, подключенные к вычислительной сети, раздвигают пространство общения для них от нескольких метров до тысяч километров. С помощью компьютеров они могут общаться не только между собой, но и с любыми пользователями вычислительной сети.
Другая категория инвалидов - это люди, ограниченные в движениях или парализованные, в колясках. Эта категория инвалидов сможет работать на компьютерах дома. Вычислительная сеть обеспечивает им те же возможности - общаться с любыми пользователями этой сети, получать и передавать информацию, участвовать в конкурсах, т.е. быть жизнедеятельными членами общества.
– Но кроме работы компьютеры, наверное, могут оказать милосердие и в прямом смысле этого слова?
– Конечно, Ватсон. Уже то, что компьютером можно управлять голосом, скрывает для многих неподвижных людей колоссальные возможности. Они могут голосом с помощью микропроцессора управлять своей инвалидной коляской, отдавать такие команды, как включить-выключить свет, приемник, телевизор, входную дверь, кухонную плиту, воду и т.п., т.е. они могут жить, обслуживать себя, не будучи никому в тягость. Это ли не милосердие?
– Да, Холмс, потрясающая перспектива! Компьютеры для инвалидов - это такое поле деятельности! И что может быть благородней?!
– Ватсон, а сейчас я попрошу вас сесть на этот стул перед дисплеем. Вы увидите знакомого вам человека. Так, смотрим на дисплей. Оп!
Холмс нажал на функциональную клавишу F3.
– Мистер Холмс! Это же мой портрет - я хлопаю себя по щеке, чтобы убить комара. Как вы успели меня сфотографировать?
– Ватсон, это все работа моего интеллектуального дома. Над входной дверью вы не заметили небольшой глазок. Там установлен широкоугольный объектив монитора. Изображение каждого моего посетителя, после того как он становится на коврик у дверей, передается в компьютер и записывается на магнитный диск. Если я дома, то еще во время звонка в дверь я уже вижу, кто пришел. В мое отсутствие компьютер записывает в свою память видеоизображения всех приходящих ко мне. Так что, вернувшись домой, я прокручиваю запись и узнаю, кто и когда приходил. Поскольку мне часто приходится быть в розыске, то такая система оказывается очень полезной. Вот такой у меня компьютерный сервис на дому.
– Дом, обладающий разумом! Здесь на Бейкер-стрит, 221б я раньше себя чувствовал надежно, как в крепости. А теперь... меня не покидает ощущение, что за мной все время наблюдают, фиксируют каждый мой шаг, в любой момент могут кого-то вызвать. Ведь возможны и злоупотребления.
Вдруг раздался синтезированный мужской голос: "ПРИ-ШЛА МИС-СИС ХАДСОН". Я обернулся. В комнате кроме меня и Холмса никого не было.
– Мистер Холмс, неужели опять компьютер?
– Да, Ватсон, это его голос.
– Но как компьютер различает людей? По видеоизображению?
– Ватсон, я понимаю, что человек за один раз может воспринять лишь небольшой объем информации. Но все-таки вспомните, я ведь говорил, что у миссис Хадсон имеется ключ от входной двери с кодом. Вот по этому-то коду компьютер и определяет, кто пришел и вышел.
– Да, да! Сейчас я вспомнил! Вы правы, мистер Холмс, когда воспринимаешь новый материал, лучше это делать понемножку, а то все смешается в голове.
– Послушайте меня, Ватсон. Мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, которая попадается под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет лишь инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и он все разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю вас, вы будете забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужные.
– Здесь я с вами согласен, мистер Холмс. Но у меня голова идет кругом. Как жить в таком доме? Как жить в окружении предметов, устройство которых совершенно не понятно?! В наше время нас окружали добротные, надежные предметы. Их устройство и принцип действия были понятны каждому. Над входной дверью висел медный колокольчик, в доме стояли механические часы, письма писали на бумаге и отправляли по почте, а не мучались с этой клавиатурой. Вот у вас среди множества ультрасовременных часов я вижу сохранились еще и старинные каминные часы. Если у них снять заднюю крышку, то даже ребенок поймет, как они работают. А электронные часы? Ну, снимем заднюю крышку и что? Не то что ребенок, взрослый человек не имеет представления, как они работают, как там "дырки" перемещаются в p-n переходах, как жидкие кристаллы индицируют цифры. А ведь здесь у вас еще и компьютер, который видит, слышит и умеет говорить, и акустическая стереосистема, и цветной телик, видеотекс, радиотелефон. Как же жить среди того, чего не понимаешь?! Если что-нибудь сломается, то самому уже ничего не починить. Я вот чистил свои часы сам, но как почистить электронные часы, не имею никакого представления. Он этого постоянного психического напряжения можно сойти с ума.
– Ватсон! Как вы думаете, если в мою квартиру поселить древнего человека, ну, например питекантропа, смог бы он воспользоваться всем этим информационным сервисом?
– Как?! Звонить по телефону, включать телик, гонять рок-музыку?
– Да, хотя бы это.
– Ну, как можно?! Ведь питекантроп не знает грамоты! Да он в первый же день всю эту аппаратуру расколотит каменным топором.
– Ошибаетесь! Разве для того чтобы включить телевизор, нужно кончать школу? Есть язык жестов, который всем понятен, не только людям, но даже гориллам. Я бы нашему питекантропу продемонстрировал, как после нажатия на черную клавишу возникнет изображение, а на красную - пропадает. Конечно, весь первый день он бы только включал и выключал телевизор, но уже на следующий день, я думаю, он перешел бы и к ручке "громкость", а затем и к переключателю каналов.
– А телефон? Ведь питекантроп не знает цифр.
– Арабских цифр он, конечно, еще не знает, но уж пальцевому счету обучен. Более того, по пальцам и суставам рук он мог считать до 17! Кстати, еще сохранились календари тех лет.
– Календари?
– Да, на бивнях мамонта. Очень интересно! Если питекантроп не сможет позвонить сам, то уж снять трубку на звонок и сказать "алло" он сможет. Ватсон, я хочу чтобы вы поняли мою мысль: пользоваться электронной техникой можно, совершенно не зная, как она работает. Она для нас остается черным ящиком, но, зная, какой результат вызывается каждым действием, мы сможем управлять любой домашней аппаратурой.
Но вернемся к нашим шпионам. Итак, раз речь идет о чертежах подводной лодки конструкции Брюса-Партингтона, то это наводит на мысль о действиях иностранной разведки. Сейчас я с терминала вызову главный компьютер нашего Управления контрразведки и запрошу список всех иностранных шпионов и международных агентов, в настоящее время находящихся в Англии, с подробными их адресами. Эта ценнейшая информация о шпионах, которая раньше, в период домашинной информатики, хранилась в картотеке в мощном сейфе, а сейчас перенесена на машинный носитель и хранится в памяти главного компьютера в базе данных. Каждая карточка на шпиона имеет вид строки в таблице.

Номер
кличка		 Имя Год
рождения		 Специализация Зарплата Дата
приезда		 Дата
выезда		 Адрес Особые
приметы

Каждый столбец - это атрибут, характеристика шпиона, которая имеет важное значение для контрразведки: имя шпиона, его адрес в Англии, год рождения, дата приезда в Англию, описание внешности, особые приметы, зарплата и т.п. Все это и является реляционной базой данных. - От слова "реляция" - письменное донесение о действиях войск?
– Нет, Ватсон, от нашего английского слова relation - отношение.
– А какова длина этой таблицы?
– Длина, т.е. количество записей, т.е. количество шпионов, находящихся в нашей стране? Я думаю, небольшая! Меньше тысячи! Но если говорить о возможностях системы, то следует заметить следующее. Если управление контрразведки выберет для себя персональный компьютер ИБМ PC AT с системой управления базами данных dBase II, то это позволит ему оперировать 65 535 записями, т.е. можно будет хранить информацию о свыше чем 65 тысячах шпионов, при 32 полях записи (атрибутах), при 1000 литер в записи и 7 активных индексных ключах.
Различные пользователи контрразведки (конечно, только те, кто имеет право доступа к базе данных) могут выделять в ней различные наборы элементов данных и связей между ними, т.е. создавать таблицы меньшей размерности, как бы разрезать их и склеивать. Например, из всей этой громадной таблицы о шпионах меня интересуют всего два атрибута: имя шпиона и его адрес - и только те строки, которые соответствуют живущим в настоящее время у нас шпионам.
– Мистер Холмс, я понимаю, насколько информация о шпионах секретна. Как же вам удалось получить к ней доступ?
– Да, это было непросто. Учитывая мои выдающиеся заслуги в деле обеспечения безопасности нашей Родины, мне как частному сыщику сделали исключение. Я допущен к главному компьютеру, но с большим количеством ограничений. Так, я могу подсоединяться к системе только с 20 до 22 ч с понедельника до пятницы.
– А в другие дни и часы почему нельзя?
– В субботу я могу пойти вечером в оперу, а тут кто-нибудь проникнет в комнату и сядет за терминал. Все для безопасности! Но даже соединившись с компьютером, я могу получать только малую часть информации.
– А кто же может получить всю информацию?
– Всей информацией оперируют руководители этой знаменитой службы, а также администратор базы данных, являющийся также сотрудником контрразведки.
– Мистер Холмс! Я понял вас следующим образом. Некий клерк, отвечающий за санкционированность доступа пользователей к базе данных шпионов, сидит за дисплеем главного компьютера контрразведки и следит за тем, кто и в какое время подсоединяется к компьютеру. Правильно?
– Нет, Ватсон, какой там клерк?! Хотя клерк и есть, но вы, видимо, не представляете себе, каково число пользователей контрразведки и с какой частотой они обращаются к базе данных. Здесь никакому клерку не поспеть. Следит сама система.
– А как же она определяет, например, что сегодня - утро или вечер, пятница или суббота?
– В компьютере есть календарь и часы. Часы питаются от батареек, и если даже в сети вырубится электроэнергия, часы будут продолжать отсчет времени. Календарь построен с учетом високосных годов. Имеются серийные календари на 400 лет!
– А зачем?
– Раз есть возможность, почему бы и не сделать? Вдруг кому-нибудь понадобится узнать, на какой день недели пришлось 28 ноября 1895 года, когда мы с вами начали заниматься этим грандиозным делом.
Итак, начнем еще раз сначала. Смотрите, система запрашивает мой шифр. Набираю ВА 1219. Система просматривает свою память и находит ВА 1219 - Sherlock Holms и список того, что мне разрешено. После этого она запрашивает у меня пароль. Набираю: ****.
– А что это значит? Такой пароль?
– Нет, Ватсон, я прошу у вас прощения, но пароль секретен, я не могу вам его назвать. Для примера, пусть пароль будет SPIES (шпионы). Если пароль правилен, то я вхожу в систему и могу сформировать свой запрос: ШПИОАДРЕС = ШПИО*АДРЕС
Теперь система проверяет, не противоречит ли мой запрос тому, что мне разрешено. Мне разрешено пользоваться терминалом с понедельника по пятницу. Сегодня 2 октября, вторник. Система проверяет:
2 октября - ЭТО ПОНЕДЕЛЬНИК - ПЯТНИЦА?
Истина. Дальше проверка времени. Сколько сейчас? Видите, компьютер показывает 20, 25. Проверка:
22.00 <Время сеанса> 20.00?
Истина. Дальше проверяется мой адрес. Мне разрешено только СЧИТЫВАНИЕ. Система анализирует
ЭТО СЧИТЫВАНИЕ?
Истина. На этом проверка не заканчивается. Теперь система проверяет, что именно я считываю. Я имею право на информацию только об именах и адресах шпионов. Если я запрошу еще сведения и об их окладах...
– То получите категорический отказ?
– В принципе вы правы, но все делается деликатно. Когда система выявляет в моем запросе то, что мне знать не положено, она изменяет незаметно для меня мой запрос таким образом, что из него удаляется неразрешенная часть запроса. В результате я не получаю того, что мне нельзя. При этом я могу думать, что неправильно оформил запрос, что не работает система, в ней сбои, но причина-то в другом. Кстати, вот и пришел ответ на мой запрос.
На дисплее высветился список шпионов:

Адольф Мейер    Грейт-Джордж-стрит, 13, Вестминстер
Луи ла Ротьер    Кэмден-Мэншенэ, Ноттинг-Хилл
Гуго Оберштейн    Колфилд-Гарденс, 13, Кенсингтон

– Прекрасно, мистер Холмс. Давайте выведем этот список на принтер.
– Нет, Ватсон, это секретная информация, я и так нарушил инструкцию, показав ее вам. Список небольшой, и его нетрудно запомнить. Прочтите еще два раза, и я его уничтожу.
Так, а теперь рассмотрим карту Лондона.
Холмс набрал на клавиатуре какую-то команду, и на дисплее возникли знакомые с детства контуры нашего королевства.
– Мистер Холмс, какой же это Лондон?!
– Не все сразу, Ватсон. Видите, меню? Выбираем южную часть острова. Так. Теперь перейдем к сектору 40x30 км, видите, вот маленький Лондон, и, наконец, выбираем сектор размером 3x4 км. Вот часть Лондона. Эти изображения не являются продуктом машинной графики. Просто (если так можно выразиться) взяли обыкновенные карты нашего королевства, с помощью видеокамеры ввели их в компьютер и записали на лазерных дисках как отдельные телевизионные кадры. На каждой стороне лазерного диска может быть записано по 330 Мбайт. Таким путем было записано 23 тысячи фрагментов размером 4x3 км. Рассмотрев один из сегментов, я могу указать курсором на любой из 8 соседних сегментов либо еще больше увеличить масштаб изображения до такой степени, чтобы можно было рассмотреть планы зданий. Используя указатель, можно измерить расстояние между двумя любыми точками на плане с точностью до 10 м.
– Мистер Холмс, а какая разница, каким способом карта введена в компьютер - в виде "компьютерной фотографии" или с помощью средств машинной графики.
– Возьмем основу карты - отрезок прямой линии. При вводе его видеокамерой запоминается весь экран, т.е. все точки поверхности, на которой вычерчена линия. Так, при разрешении экрана 500 на 500 точек это требует памяти в 250 Кбайт.
При использовании средств машинной графики для задания отрезка достаточно указать координаты начала и конца отрезка и отметить, что это - линия. Все остальные точки будут сгенерированы компьютером.
Или вот надпись "Лондон". В первом случае, с видеокамеры, эта надпись воспринимается не как надпись, а как набор пикселов (элементов изображения). Итак, машинная графика для ввода карты требует намного меньшей памяти, но более трудоемка. Ввод с видеокамеры прост, успевай только подставлять хорошие существующие карты, но требует большой памяти компьютера, и при этом никакие элементы карты не могут быть использованы в системах автоматизированного поиска.
Так, теперь внимание. Ага, вот Кенсингтон!
Холмс приник к дисплею и, что-то шепча, стал производить измерения. Я молчал, боясь отвлечь великого сыщика.
– Ого! - немного спустя воскликнул он удовлетворенно. - Кажется, нам начинает сопутствовать удача. Скажите, разве так уж трудно переложить труп из окна на крышу вагона?
– По-моему, это совершенно неправдоподобно.
– А вот Гуго Оберштейн занимает квартиру на Колфилд-Гарденс, 13, в доме, окна лестниц которого выходят прямо на линию метро!
– Браво, Холмс! Мы все-таки докопались до сути.
– Не совсем, Ватсон, не совсем. Птичка упорхнула. Оберштейн отправился на континент, чтобы сбыть с рук добычу.
Холмс задумался. По его лицу я чувствовал, что он поставил себя на место Оберштейна.
– Как Гуго Оберштейн может поддерживать контакты со своими сообщниками? Лучше телетекста ничего не придумаешь. Посудите сами, Ватсон. По телетексту данные передаются на всю страну по вещательному телевидению.
– Какие данные?
– Ну, например, по программе BBC-1 передаются новости, карты погоды, расписания авто-, авиа-, железнодорожного и морского транспортов, валютный курс, спортивные новости, кулинарные рецепты, советы садоводам, новости театра и кино. Все и не перечислить, да и незачем. Вот в этом справочнике указаны номера страниц каждой передаваемой рубрики.
– Каких страниц, мистер Холмс?
– Ватсон, вы не знаете, что такое телетекст?
– Если честно, то - нет.
– Хорошо, объясню в общих чертах. Идея необыкновенно остроумна. Когда вы смотрите телевизионную программу, вам, наверное, и в голову не приходит мысль, что во время обратного хода луча он гасится и в эфир ничего полезного не передается. Так вот, умные люди предложили во время обратного хода луча передавать данные. При этом скорость передачи равна 7 Мбит/с. Таким путем за 1 с удается передать 100 строк данных, т.е. 4 страницы (1 стр.- 25 строк). По каждому каналу передается около 100 страниц, которые повторяются каждые 25 с. Причем, учтите, передаются практически бесплатно. Абонент с помощью небольшого клавишного пульта выбирает номер страницы и ждет ее от 0 до 25 с (т.е. в среднем 12,5 с). Таким образом, за небольшую плату могут быть переданы объявления как от частных лиц, так и от организаций. Я просмотрел эти объявления и некоторые из них записал на диск. Вот, посмотрите.
Первое:
"Надеялся услышать раньше. Условия приняты. Пишите подробно по адресу, указанному на карточке.

Пьерро".
А вот второе:
"Слишком сложно для описания. Должен иметь полный отчет. Оплата по вручении товара.

Пьерро".
И третье:
"Поторопитесь. Предложение снимается, если не будут выполнены условия договора. В письме укажите дату встречи. Подтвердим через объявления.

Пьерро".
И, наконец, последнее:
"В понедельник вечером после девяти. Стучать два раза. Будем одни. Оставьте подозрительность. Оплата наличными по вручении товара.

Пьерро".
Собрано все - вполне исчерпывающий отчет о ходе переговоров! Теперь бы добраться до того, кому это адресовано.
Холмс сидел, крепко задумавшись, постукивая пальцем по столу. И вдруг вскочил на ноги.
– А, пожалуй, это не так уж трудно. Пошлем по телетексту следующее объявление.
Холмс сел за клавиатуру и быстро набрал текст:
"Сегодня вечером. То же место, тот же час. Стучать два раза. Дело чрезвычайно важное. На карте ваша собственная честь.

Пьерро".
– Пошлю это объявление операторам телетекста. Пусть передадут. Ведь если он откликнется, мы его схватим!
После легкого обеда мы отправились на Колфилд-Гарденс. Подвальная дверь дома, где жил Оберштейн, оставалась открытой с прошлой ночи.
К девяти часам мы уже сидели в кабинете, терпеливо дожидаясь нужного нам лица. Прошел час, другой. Вдруг Холмс вскинул голову.
– Идет, - проговорил он.
Все остальное было делом техники. Мы арестовали полковника Уолтера. Благодаря его раскаянию и оказанной нам помощи Оберштейн, жаждавший завершить самую крупную свою аферу, попался в ловушку и был на пятнадцать лет надежно упрятан за решетку английской тюрьмы. В его чемодане были найдены бесценные чертежи Брюса-Партингтона, которые он уже предполагал продать с аукциона во всех военно-морских центрах Европы.
– Ну что ж, мистер Холмс, в базе данных контрразведки на одну запись станет меньше?
– Нет, Ватсон, просто в одной из записей будет модифицирована дата выезда из Англии на 15 лет позже! Холмс сел в кресло напротив телевизора с параболической антенной и с помощью выносного пульта стал быстро переключать каналы спутникового вещания. На первом играл какой-то рок-ансамбль; на втором шел старый русский фильм "Веселые ребята"; на третьем... я не успел разобрать что; на четвертом шла реклама купальных костюмов; на пятом - бесконечный мультфильм "Джерри и Том": на шестом рекламировали отдых на Гаваях; на седьмом пела Патриция Каас; на восьмом два клоуна нещадно лупили друг друга; на девятом шел конкурс "Мисс Вселенная"; на десятом - передача для глухих; на одиннадцатом - "Здоровье"; на двенадцатом промелькнула заставка "СПИД"; на тринадцатом шла советская программа "Время". Холмс отложил пульт. На экране показали с борта вертолета Персидский залив. Американский крейсер, разрезая волну, преследовал танкер, идущий про флагом Ирака.
– И все же, Ватсон, боеспособность подводной лодки Брюса-Партингтона можно поднять еще выше.
– Вы имеете в виду установку ракет класса "Трайдент"? Но ведь лодка и так оснащена до такой степени, что добавьте еще одну ракету и она пойдет ко дну!
– Нужно выкинуть из подводной лодки все чертежи, всю бумажную документацию.
– Вы опять шутите, мистер Холмс? Военный корабль, кругом броня, железо, пушки, ракеты, снаряды, якоря, наконец, а вы предлагаете выкидывать какую-то бумагу. Извините меня, это просто смешно!
– Да, Ватсон, я смотрю, вы не представляете себе, как возросла сложность военной техники с тех пор, как вы служили в 1880 году в Афганистане.
– А при чем тут сложность? Все стало еще тяжелее - пушек, снарядов, ракет стало больше, возросла скорострельность стрельбы, но при чем тут бумага!
– Так вот, запомните, Ватсон, на борту крейсера водоизмещением 9600 т находится ни много ни мало 26 т бумажной документации. Если с типового корабля ВМС убрать всю бумажную документацию, то его осадка уменьшится на 7,5 см! Благодаря этому увеличится скорость хода корабля, появится возможность установить на нем дополнительное оборудование, т.е. повысить его боеспособность!
– Поразительно! Кто бы мог подумать, что на боевом корабле столько бумаги?! Не корабль, а какая-то плавучая техническая библиотека... Но, мистер Холмс, вы меня так поразили, что я забыл главное - ведь эту бумагу возят не для балласта. Сложное оборудование может отказать, на этот случай и нужна техническая документация - иначе как найти неисправную компоненту и как ее заменить? Нет, без документации никак нельзя!
– Это же очевидно, Ватсон. Я же говорю о бумаге.
– Но ведь вся документация на бумаге! Как можно выкинуть документацию и сохранить чертежи и тексты?! Соскабливать что ли?
– О, господи, Ватсон! Достаточно перенести всю документацию на магнитные и оптические носители и все!
– Что значит - все? Хорошо, пусть по-вашему, перенесли. А как потом отыскать электронную копию бумажного документа? Это же нужно весь экипаж от офицеров до матросов научить работать на компьютере, изучить программное обеспечение.
– Ну и что страшного? Это умение пригодится и в мирной жизни. Водитель танка может ведь управлять и трактором. Что же здесь плохого? Зато, Ватсон, найти электронный документ можно значительно быстрее, чем бумажный. Значительно быстрее! А перевод документации на машинные носители не только облегчает корабль и убыстряет поиск необходимого документа, но и упрощает процедуры внесения изменений в документацию.
– Каким же образом?
– Когда подводная лодка заходит в порт, она подключается к береговой информационно-вычислительной сети, а та, в свою очередь, подключена к конструкторскому бюро, где разрабатывается на нее документация. В цифровой форме чертежи передаются из КБ прямо на компьютеры подлодки и записываются на машинные носители.
– Мистер Холмс, вы ничего не сказали про пожарную безопасность. Я вычитал в газете, что когда возник пожар в хранилище библиотеки АН СССР, то там поднялась такая высокая температура, что у пожарников плавились противогазы!
– Прекрасно, Ватсон! Об этом я не подумал. Вы привели еще одно достаточно наглядное преимущество безбумажной информатики. Пожаростойкость!
– Что же прекрасного? Сгорело несколько миллионов единиц хранения, погибли бесценные книги XVI-XVII веков, а для вас "прекрасно"!
– Ватсон! Я же не в том смысле! Полностью разделяю вашу скорбь по поводу гибнущей культуры. Но, может быть, именно в переносе ее на машинные носители и лежит надежный путь спасения?!
Ну что ж, здесь Холмс абсолютно прав. Обеспечить сохранность машинных носителей намного проще, чем бумаги. Они не вспыхивают как порох, не впитывают влагу как губка, их не поедают грибки, да и сами объемы хранилищ при этом могут быть уменьшены в тысячу раз.
Но, с другой стороны, книга - это не только содержание, не только пища для ума, но и веселье для сердца. Какое удовольствие взять книгу в красивом переплете, ощутить в руке ее тяжесть, провести пальцами по шершавой обложке, пролистать страницы, радостно слушая их шелест. И всего этого нас лишает компьютер. Холмс мне как-то говорил, что компьютер будущего будет напоминать книгу среднего формата в твердой обложке. И все-таки... видимо, Холмс прав, считая меня ярым консерватором. Мне бы не хотелось убирать из моего книжного шкафа книги, которые так радуют глаз, и читать их с экрана компьютера, каким бы совершенным он не был.






Назад





Главная Попытка (сказки)
1999-2013
Артур Конан Дойл и его последователи